Лачуга должника - Страница 75

Посовещавшись, мы с Павлом решили воздержаться от сигналов о помощи. Нам было ясно, что "Тетя Лира" получила серьезные повреждения и все силы экипажа сосредоточены сейчас где-то на главном аварийном участке, где идет борьба за живучесть корабля. Сами же мы предпринять попытку возвращения в корабль не имели морального права: мы не знали, как обстоят дела в межлюковой кессонной камере; если и там произошла деформация, то мы своей неосторожной попыткой могли разгерметизировать весь корабль.

Чтобы рациональнее расходовать запас дыхсмеси, мы, расчистив от обломков участок пола, легли животами вниз и постарались расслабить мускулатуру до предела. Я даже попытался заставить себя ни о чем не думать: ведь и на это идет энергия. Но не тут-то было!

- Два матроса лежат, как два матраса,- послышался голос Павла. Не бойся того, что случилось когда-то,Гораздо опаснее свежая дата!

Меня покоробило. Мне не нравилось это грубое шутовство. Но все же я порадовался, что мой друг именно так встречает опасность. В который раз я поразился странной многосторонности его натуры: еще несколько минут тому назад он, порой впадая в какую-то расслабленную сентиментальность, плел мне свои ностальгические небылицы, а теперь, когда вплотную подступила нежданная беда, он совершенно спокоен. Я подумал, что если бы Павел захотел освоить военную историю, то он, несомненно, изучил бы ее с такой же дотошностью, с какой изучил мирную жизнь XX века, и из него вышел бы хороший воист. По всем остальным данным он вполне достоин этого звания. Правда, склонность к стихоплетству… Но ведь это никому не мешает, это его личное дело.

Мои размышления были прерваны резким зуммер-сигналом. Затем послышался голос старшего астроштурмана Карамышева:

- "Пенал", доложите обстановку! Потери есть?

- Потерь нема,- ответил Павел.- Но, возможно, будут. Люк заклинен, подача воздуха из корабля прекратилась, так что мы - в безвоздушном пространстве. Воздух у нас - только в "горбах". Настроение приподнятое.

- Уточните последнее слово, не понял. - Настроение бодрое.

- Благ-за-ин! Как долго можете продержаться? Докладывает каждый в отдельности.

Я взглянул на нарукавный цифроид: там в этот момент пульсирующее, фосфорически светящееся число "39" сменилось на "38" - и отрапортовал:

- Имею запас дыхсмеси на тридцать восемь минут дыхания.

- Имею запас на сорок одну минуту,- доложил Павел.

- Через десять минут сообщу срок прихода помощи,- произнес астроштурман.Экономьте дыхсмесь, не двигайтесь, примите позы отдыха.

- Уже приняли,- ответил Павел. Не щадя своих усилий, Отдыхает кот Василий.

Дни и ночи напролет На диване дремлет кот.

Стишка этого Карамышев уже не услышал, так как вырубил связь раньше. Но вскоре опять послышался зуммер, и астроштурман сообщил, что в кессонной камере в результате аварии полностью вышла из строя автоматика. Чтобы вызволить нас, потребуется время… Экономьте дыхательную смесь!

- Благ-за-ин! - ответил я.- Информируйте нас об обстановке на "Тете Лире".

- Пробит правый борт в районе отсека биогруппы. Повреждены переборки. Погибло восемь человек. Идет аврал по заращиванью пробоины. Ввиду смерти Терентьева его обязанности взял на себя я. Сеанс связи окончен.

- Жаль Терентьева, ой как жаль! - услышал я тихий голос Павла.- Он ведь родня мне, теперь-то скрывать нечего. Я ему тогда, при наборе в экспедицию, доказал, что он мне пра-пра-правнуком приходится, и уговорил его. Он меня, можно сказать, по родственному блату сюда зачислил. Я ему пра-пра…

- Паша, прошу тебя: успокойся и не разговаривай! - прервал я его. Я решил, что у него началось кислородное голодание, в связи с чем ностальгический настрой его психики преобразовался в бред. Павел внял моей просьбе и замолчал.

Мы лежали молча - лицом вниз, спиной к звездам. Время текло не то слишком быстро, не то слишком медленно, не то вовсе остановилось.

- У тебя сколько осталось? - спросил вдруг Павел. Я сразу понял, о чем речь, и взглянул на цифроид. - Девять,- ответил я.

- А у меня - тринадцать. Я с тобой поделюсь. Ты же не виноват, что у тебя легкие объемистее моих.

- Паша, не делай этого! Я запрещаю!

- Ну ладно, заткнись,- буркнул он.

В скором времени я почувствовал затрудненность дыхания. Чтобы не подвергать себя постепенному удушью и считая, что помощь уже не поспеет, я решил сбросить с головы гермошлем - дабы сразу погрузиться в обезвоздушенную пустоту "пенала". Я потянулся рукой к соединительному кольцу, хотел нажать на штуцер, но рука заблудилась в пространстве, онемела. Какие-то цветные многоточия вдавились в мои зрачки…

…И вдруг сознание вернулось ко мне. Оказывается, Павел подсоединил питательный микрошланг своего "горба" к ниппелю моего "горба". На какое-то короткое время наши воздушные запасы уравновесились. Затем нам обоим пришлось одинаково плохо.

16. СПАСИТЕЛЬ, НО УБИЙЦА

Первое, что я почувствовал,- это то, что на мне нет скафандра и что лежу я на чем-то мягком. Затем я открыл глаза и увидел, что надо мной склонился Саша Коренников, зубной врач экспедиции, человек с вечно напряженно-серьезным лицом, по нраву же - общительный и даже веселый; он со всеми был на "ты". Я вспомнил, что Павел зовет его то дантистом, то Дантом, то Дантоном, то даже Дантесом - и тот не обижается: ему, кажется, даже нравятся эти Пашины подшучивания. Но сейчас выражение лица Коренникова вполне соответствовало серьезности момента. Держа в левой руке картосхему, правой он нажимал на клавиши датчиков, вмонтированные в нависавший надо мной энергохобот. Я понял, что лежу в реанимационном комбайне.